***

ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ?

Наверное, легко судить по определенным категориям, но так сложно ответить на вопрос — что такое любовь? Так много раз, Дорогие, мы возвращались к этой теме, но чем дальше, тем труднее было ответить на этот вопрос. Раньше было легко говорить о любви. Сейчас так тяжело…» Раньше мы знали точно, но это же очевидно! — «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине…» Конечно! Я терпелив, милосерден, не завидую, не бесчинствую. Я? Да никогда! Не превозношусь над другими. Можно так сказать — во всем я — «плоский». — Я не хочу почестей. Конечно. Ничего подобного! — Я не ищу своего, я не злюсь, я не думаю о зле, я не радуюсь злу…! Боже сохрани! Только правде радуюсь и хочу правды! Я хочу всей правды – и до конца! Когда-то я в этом был уверен, но сегодня у меня все больше и больше сомнений. Мне кажется, что я и нетерпеливый, и недобрый… а иногда зависть пробежит через мое сердце … и я сделаю каку-то «пакостьку» кому-то… Не ищу своего, но ведь люблю, когда что-то называю моим… Я не сержусь. Да снаружи, может и нет, но внутри иногда да… Не думаю ничего плохого? О, как часто бывает… Не радуюсь злу. По отношению к себе нет, но по отношению к другим, иногда да… Это все правда!
Чем дольше мы живем, тем все лучше мы все видим и сочувствуем нашему Господу Богу, что мы такие Ему достались. Проходят годы, и человек все лучше и лучше видит, что он хуже. Неужели хуже? Или это благодать, что он познает себя лучше? Может быть, раньше он хорошо не знал себя, а теперь посмотрел на себя и проследил все причины своих действий. Может, он лучше себя оценил, более правдиво? А может, он поразмыслил над разными конфликтами, которые иногда возникали… Он не хотел их, но они вспыхивали тут и там… Он в самом деле приветливый, но «смешал с грязью» того и этого… А потом еще десять, двадцать или сто раз кого-то «раздавил». Видимо нет терпения. Может быть, при очень организованных обстоятельствах все бы и вышло хорошо. Когда я торжественно убран и готов к гостям, то: «Входите, входите пожалуйста, не стесняйтесь…” Но пусть кто-то прийдет не в пору, тогда я увижу, насколько я нетерпелив. Как сильно меня это беспокоит и как мне грустно из-за этого… Вот именно, что не вовремя пришел! Пришел хотя-бы в четыре, как договаривались, а не в четыре пятнадцать! Ах, аж до пяти часов с ним сидеть! — И замечаешь, как мало ты терпелив… как мало добр… как мало милосерден… Когда человек молод, легко говорить о любви, тогда он как-то более чувствителен на нее. Мы ищем любви и хотим ее оказывать. Это легче в молодости, тем более что мы еще не понимаем всего содержания любви. Еще не знаем что это такое по-настоящему. Иногда, особенно в молодые годы, наша любовь слишком чувственна, слишком эмоциональна. А ведь любовь — это внутренняя сила, которая побеждает меня и делает из животного существо, готовое служить и отдавать себя другим. Любовь не ищет своего. Ничего для себя! — Все для других! Она не ищет удовольствия, удовлетворения самой собой. Это очень сложно, только ближе к концу жизни, Возлюбленные, мы поймем, что такое любовь на самом деле. Тем более, что нас утешает апостол: любовь превыше всего… Все пройдет, даже вера и надежда — любовь останется. Только после смерти мы сможем хорошо понять, что такое любовь, когда мы станем лицом к лицу перед Богом, Который есть Любовь. Ничто больше не будет беспокоить нас и не заслонит Того, Кто есть сущностная Любовь. Только тогда — поймем любовь до конца…

____________

ЧЕМ ЛЮБОВЬ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ

Когда человек пребывает в истине и любит, он сорадуется истине. Это то, к чему нас призывает Апостол. Один из важнейших элементов любви — знать правду, всю правду о себе. Понять себя, познать себя, узнать правду о себе — это самое сложное. Только познав себя, мы можем сказать, что сорадуемся правде.

А если правда обо мне плохая, можно ли радоваться? О, иногда вообще нет повода для радости! Но нужно помнить: «Правда освободит вас» — не ложь! Когда я познаю себя, я испытываю свободу. Тогда могу все начать заново… Правду о себе, Возлюбленные, мы познаем благодаря всем конфликтом с любовью — через отрицание. Тогда мы открываем себя. Апостол быстро сошел с положительного пути описания любви. Он начал: «Любовь долготерпит, милосердствует…» и тут же ответил себе: «не завидует, любовь не превозносится, не гордится…» Отбросим «нет» и прочтем: завидует, превозносится, гордится, бесчинствует, ищет своего, раздражается, мыслит зло, радуется неправде. Когда мы отбросим «нет», мы увидим через контраст, чем не является любовь, точно так же, как благодаря всем нашим неудачам мы узнаем, сколько любви нам все еще не хватает и как упорно мы должны работать, чтобы ее развивать. Это очень непросто! Я думаю, что во время Великого поста этот отрывок из Первого послания апостола Павла коринфянам может стать предметом нашего испытания совести. В конце концов, все человеческие усилия вращаются вокруг любви. Цель внутренней жизни это — все больше любви к Богу и людям в Боге. Поэтому лучше всего испытание совести делать с манер и стиля нашего обращения с людьми. Насколько мы терпеливы, свободны от зависти, высокомерия, своекорыстия, сверхчуствительности на своем пункте, гнева… Гнев — это грех, который прорастает из нашего эгоизма, когда что-то угрожает «нашему превосходству». А мы в опасности защищаемся гневом.

____________

ЛЮБОВЬ ВСЕ ПОКРЫВАЕТ… ВСЕ ПЕРЕНОСИТ…

Апостол верно пытается описать любовь с положительной стороны. Это намного проще: «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» Положительные элементы являются доказательством зрелости, внутреннего равновесия и мира. Обстоятельства меняются, и человек должен стремиться к внутреннему равновесию по отношению к ним. Это не легко, потому что они очень часто нас удивляют. «Всему верит…» Это значит в общем доверие к людям. Мы не можем считать кого-либо злым, пока это не будет доказано. В принципе, считать всех хорошими людьми. Только когда он окажется злым, это означает, что мы узнали грустную правду о нем. «Всего надеется, все переносит…» Когда мы встречаемся с различными жизненными обстоятельствами и людьми, которые «садятся» на нас и нападают, иногда нет другого выхода, кроме как выдержать и спокойно переждать. Иногда мы слишком поспешны в словах, мы уже вырываемся, чтобы выразить свое мнение или суждение, а тем временем, дорогие дети, иногда проблему проще, лучше и мудрее всего решить молчанием. Это не высокомерное молчание — я знаю, что я не такой, но я ничего не скажу… Это должно быть снисходительное молчание, полное терпеливости, доверия и даже чувства смирения — действительно, может быть, я не так уж и плох, но оказывается… все-таки и у меня есть недостатки… Недавно мне кто-то сказал: — Я очень разочаровался в Вас. А я ответил: — Любезный, я так ой слабый человек… — Он расстерялся. Через некоторое время, когда мы прощались, я сказал: — Как же повезло, что из нас двоих, по крайней мере, Я не разочаровался в Вас — Он совсем онемел. А говоря это в тот момент я был искренним и не имел никаких злых намерений. Он после этого будет думать… думать… Если бы я сразу «перешел в наступление», он бы не задумался. А так, он задумается и со временем, потихоньку, он поймет… Кто-то на нас накричал, скритиковал – ну да ладно, иногда же даже добровольно просим про критику. Так что, если кто-то случайно, по порыву доброго сердца, услужит нам безвозмездно — в чем вред? Это опыт, который окупается с лихвой… Любовь на все надеется, на все готова — даже на критику, все перенесет — даже выговоры, потому что однажды все это закончится. «Любовь все перенесет!…»

____________

ЛЮБОВЬ — ПРЕВЫШЕ ВСЕГО!

«Любовь никогда не перестает…» И снова апостол возвращается к своей первой мысли: «Хотя и пророчества прекратятся — (и они прекратились) — и языки умолкнут, и знание упразднится»! Все кафедры науки будут молчать, все профессора заснут, газеты перестанут выдавать, типографии не будут «шуметь», все замолкнет — но «любовь никогда не перестанет». Бывают, дорогие, такие ситуации, когда слово умолкает. Сегодня, например, мы огорчены тем, что у нас нет католических газет, журналов, книг и печатных изданий. Но все это мертвые слова на белой бумаге. Может быть, сегодня нам нужны живые слова, наполненные любовью? В бумаге нет любви. Как трудно выдобыть любовь с прочитанной книги, даже если она написана самой любовью! Нужно живое слово! Поэтому, мы должны отворить как можно больше живых, любящих уст, которые будут говорить с любовью — говорить сердцем… Все закончится: «Пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Очевидно, все, что было напечатано и написано, — это частичные знание и мудрость. Нужен живой человек, который, даже когда он умрет, будет жить. То, что он напишет — исчезнет. Но он сам и бессмертная любовь в нем будет жить вечно. Вот почему мир ищет живого, любящего человека и следует за ним, как пчелы летят к меду, потому что знает, что там есть жизнь и бессмертие… Люди ищут наставников, которые живут не только мудростью, но и сердцем. Люди сбегаются послушать, когда чувствуют, что говорящий живет своим словом, а не только вещает «как медь звенящая». О как люди любят священников, которые не зарабатывают на Евангелии, но живут по Евангелию! Люди ищут таких проповедников, поэтому и бегали за Христом, потому что он учил иначе — как имеющий власть над… их сердцами.
Такие люди сейчас действительно нужны миру. Святой Павел далее оценивает: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал». Это тот период, когда каждый из нас думает, что обладает всей любовью, верой, терпением и всеми добродетелями. Дети всегда так думают. Горе нам, еще мы еще верим, что у нас есть все достоинства, ведь это значит, что мы еще полностью не выросли из «коротких штанишек»! Нам нужно желать зрелости.
«Но как стал мужем, то оставил младенческое». Тогда человек говорит, рассуждает и думает иначе. На протяжении всей жизни мы учимся как перестать говорить на детском языке, рассуждать по-детски и инстинктивно реагировать. У ребенка есть жест отталкивания. Ищет как бы отомстить, лапками бьет, разве что «насупится», тогда вообще перестает что-либо делать, только очень странно глядит, обиженно. Если от этого еще что-то осталось у взрослого, если легко он отталкивает от себя других, «язык показывает», взрывается от злости и мстит — это значит, что он все еще… ребенок. Но не в совершенном смысле слова , о котором Христос сказал: «Если не будете как дети…» [Мф 18: 3], а в гораздо более обычном смысле: он просто глуп. Если вы замечаете что-то подобное в себе, вы должны как можно скорее положить этому конец. Но как стал мужем, то оставил младенческое…
Далее апостол сравнивает: «Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».
Моя вера и надежда одновременно совершенны и несовершенны. Моя любовь столь же совершенна и несовершенная. Совершенна по сравнению с тем, что я понимаю и вижу, и несовершенна по сравнению с тем, чем любовь является на самом деле. Когда вера станет совершенной, она не будет больше нужна. Есть люди, которые не задаются вопросом: верю я или нет? У них такая рациональная и внутренняя уверенность и очевидность, что вера растворяется в них, как сахар в стакане чая. Надежда моя также совершенна по отношению к моему разумению, но несовершена перед лицом ожидающей нас великой радости, ибо «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его».
В моем понимании моя любовь идеальна. Я ведь люблю! Конечно, я всех люблю и никому не желаю зла. Иногда мне даже кажется, что сильнее уже нельзя любить. Что мне делать, что же еще я могу сделать? А мне говорят, что все это еще очень несовершенно, что все это преходящее, потому что та Любовь, которая еще впереди – превыше всего, и она еще не достигнута, это — Сам Бог!… В конечном итоге все сводится к любви, к возростанию в любви. Вот почему, возлюбленные дети, Церковь Божия… показывая величайшую, Христовую, распятую любовь, дает нам к прочтению слова, которые являются апофеозом любви… Аминь.